Журналиста Ивана Голунова арестовали и обвинили в попытке сбыта наркотиков. Многие СМИ и общественные деятели посчитали обвинение фальсификацией и местью за журналистские расследования Ивана. Через пять дней дело было закрыто и Голунова отпустили из-под стражи. 12 июня прошла акция в поддержку уже освобожденного журналиста и других людей, которые могли быть несправедливо осуждены по той же статье.
Задержания на акции 12 июня — пятые по массовости в Москве за последние как минимум семь лет: почти 550 задержанных, среди которых около 40 журналистов (по данным Андрея Жвирблиса из профсоюза журналистов и работников СМИ). Задерживали и тех, кто был на редакционном задании (около 10-12 человек), и тех, кто пришел «по зову сердца».
«Меня и еще трех фотографов, которые стояли рядом и снимали, взяли. Я уверен, что была команда брать снимающих журналистов. Просто для того, чтобы минимизировать картинку, чтобы нечего было транслировать в интернет», — поделился гость пресс-конференции, который не назвал свое имя.
Эксперт движения «За права человека» Ирина Яценко отметила, что было указание «не прессовать журналистов». Некоторых сотрудников СМИ освобождали после предъявления пресс-карт.
В российском законодательстве отсутствует какое-либо регулирование спонтанно организованных акций — вопрос согласования стал одним из главных на пресс-конференции. По словам Аллы Фроловой, координатора юридической помощи ОВД-Инфо, согласно 54-ФЗ («О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»), уведомление о проведении акции подается в орган исполнительной власти или местного самоуправления в срок не ранее 15 и не позднее 10 дней до дня проведения публичного мероприятия. При такой стихийной акции, как 12 июня, это было невозможно: организаторы автоматически стали бы нарушителями.
В условиях существующего закона мирная акция в поддержку журналиста Голунова стала несанкционированным, несогласованным шествием. Люди были задержаны, несмотря на то, что улица — это общественное пространство, а участники спонтанного мероприятия не являются нарушителями закона.
Правозащитники показали маршрут, по которому должны были двигаться участники акции. Он был составлен так, чтобы шествие не помешало проведению мероприятий ко Дню России в центре Москвы. Однако уже в самом начале шествия (на Мясницкой улице) проход для участников акции был закрыт сотрудниками Росгвардии, далее был перекрыт проход на Бобров переулок.
«Изначально, вместо того чтобы обеспечить безопасный проход марширующих, им поставили преграду, что уже является нарушением. Вместо того, чтобы всячески содействовать реализации прав граждан мирно и без оружия выражать свою позицию, власть делает наоборот. Она всячески препятствует и старается пресечь любое высказывание общественной позиции, особенно, когда это происходит несогласованно», — прокомментировала Светлана Астраханцева, исполнительный директор Московской Хельсинкской группы.
Кроме того, участники пресс-конференции отметили неопознанных мужчин в рядах сотрудников полиции и Росгвардии, которые были одеты в джинсы и черные футболки или спортивную форму, но в бронежилетах с надписью “полиция”, или в ярких желтых жилетах и касках. Правозащитники подозревают, что это сотрудники Центра по противодействию экстремизму или сотрудники-стажеры. Эти люди нарушали права участников акции на личную неприкосновенность.
Особое внимание организаторы пресс-конференции обратили на необоснованную и несоразмерную жестокость при задержании участников акции.
«Один мирный человек лежит на земле, а трое обученных применяют болевые приемы. Мне иногда даже стыдно за полицейских. Выход на улицу — не преступление», — прокомментировала Алла Фролова.
Однако на этом правонарушения сотрудников полиции не заканчиваются. Задержанных по 20-30 человек удерживали по два-три часа в автозаках на жаре. Затем уже в отделениях более трех часов составляли протоколы, не оказывали необходимую медицинскую помощь, не допускали адвокатов.
Кстати, недопуск адвокатов к задержанным Фролова назвала «планом «Крепость»». Правозащитникам удалось обнаружить описание данного плана в служебных документах МВД России. План предусматривает оборонительные действия сотрудников ОВД в случае «внезапного нападения» или «подготовки нападения» на здание отделения.
«У нас «план «Крепость»» — никого нельзя пускать. Разносчики пиццы, друзья, все ходят. А наших адвокатов не пускают. Это делается для того, чтобы человек какое-то время был в определенном шоке, чтобы ему никто не мог помочь ни морально, ни юридически. Чтобы в это время полицейские смогли на него надавить, запугать, уговорить», — комментирует Алла Фролова.
Ирина Яценко также заявила о том, что во всех ОВД, куда привозили задержанных, протоколы написаны как по шаблону: «Для доказательства фальсификации протоколов будет проведена лингвистическая экспертиза».
Чтобы доказать свою позицию, правозащитники призывают несправедливо задержанных 12 июня заполнять созданную ими анкету. По итогам анкетирования правозащитники составят жалобы и направят их в соответствующие органы. На сегодняшний день собрано 30 анкет.
«Когда задержания шли в саду «Эрмитаж», сначала ничего не объясняли. Потом по репродуктору объявили, что сад эвакуируется из-за штормового предупреждения. Потом объявили, что в саду заложена бомба. Действительно, бомба заложена. В правоприменительной практике и в законодательстве», — заявил в конце пресс-конференции Александр Черкасов, член правления Правозащитного общества «Мемориал» (признан иноагентом).
Подписывайтесь на телеграм-канал АСИ.
