Февраль для четырехлетней Вероники — время ежегодного путешествия на поезде из родного Тамбова в Санкт-Петербург. Нужно показаться врачу и получить квоту на операцию, которая девочке жизненно необходима: после сильных ожогов она не могла бегать, рубцы стягивали кожу. Две операции по удалению рубцов помогли, нужно продолжать.
Раньше брали одну плацкартную полку на двоих, в этом году благодаря фонду «Мир в каждый дом» Вероника поедет на отдельном нижнем месте. Мама Елизавета уже купила манеж, чтобы дочка не упала ночью, здесь тоже помог фонд. В падении с полки вообще мало приятного, для человека после сильных ожогов – особенно. Если задеть рубец, становится очень больно.
«Не снимая с дочки колготок, засунула ее под струю прохладной воды»
Рубцы у Вероники были не всегда. Осенним вечером 2020 года девочка, которой не было и двух лет, играла со старшей сестрой на кухне. На плите закипало мясо. Мама на пару минут вышла из кухни и почти сразу услышала детский плач.
«Я не поняла, как это произошло. Старшая открыла дверь духовки, и кастрюля упала на Веронику, которая сидела на полу», – вспоминает Елизавета.
Мама сразу, не снимая с дочки колготок, засунула ее под струю прохладной воды, после вызвала скорую. Несмотря на шок, действовала быстро и грамотно.
«Если неправильно оказать доврачебную помощь, ребенок может пострадать еще больше. В случае ожога первым делом надо поместить ребенка под прохладную, не ледяную воду минимум на семь минут. Не надо снимать с него одежду, тратить время. Уже после – вызвать скорую помощь, если ожог больше одной ладони у младенца, больше трех ладоней у детей постарше. Некоторые норовят смазать детей маслом или сметаной – этого делать нельзя, потому что возникнет пленка и ожог будет расти вглубь», – объясняет старший координатор программ фонда «Мир в каждый дом» Елена Орлеанская.
В скорой Веронике сделали обезболивающий укол, и она уснула на маминых руках. В больнице ребенка, у которого было поражено 35% поверхности тела, сразу увезли на операцию.
«Семья, скорее всего, рухнет в финансовую пропасть»
В больнице Вероника провела месяц: две недели в реанимации, две в стационаре. Под общим наркозом ей делали чистку кожи, по ночам, чтобы унять боль, кололи сильные препараты. Елизавета вспоминает, что это было страшное время. «Антибиотики некуда было колоть – сплошные ожоги. В итоге врач назначил антибиотики через ложечку». Лечение в больнице было бесплатным, но когда Веронику выписали, поддержка закончилась.
Семье нужно было покупать компрессионное белье и заживляющий гель, который смягчает рубцы – иначе ребенок не мог спать, плакал ночами от зуда и боли.
«За полгода семья, в которой растет ребенок после ожогов, может тратить до 250 тыс. рублей. Компрессионное белье, которое шьется по индивидуальным меркам, противорубцовые средства, силиконовые пластыри, платные анализы, поездки к врачам, медосмотры», – перечисляет Елена Орлеанская из фонда «Мир в каждый дом».
Фото предоставлено фондом «Мир в каждый дом»
Для семьи Вероники это серьезные расходы: папа работает на автомобильной заправке, мама работала на местном заводе, но сейчас в декрете с третьим ребенком. Через два года лечения Елизавета попросила помощи у фонда: «Я не справлялась, одно время сама вела сборы, но они не закрывались».
«Свежие рубцы требуют огромных финансовых вложений. В первые полгода [после травмы] семья, скорее всего, рухнет в финансовую пропасть. Со временем рубцы требуют меньшего ухода, и объем помощи, как правило, сокращается», – говорит Орлеанская.
Веронике фонд оплачивает поездки на осмотр и операцию в Санкт-Петербург, средства для домашнего ухода. Недавно помогли купить аппарат для электрофореза: он тоже смягчает рубцы. Такой есть в районной поликлинике, но туда попасть трудно: большая очередь и постоянно болеет врач.
«Вероника уже привыкла»
В регионах детям с серьезной ожоговой травмой получить помощь действительно непросто. Если небольшие ожоги, как правило, лечат в родном городе ребенка, то для работы с более сложными случаями нужно ехать в Москву, Петербург, Нижний Новгород и другие города, где расположены крупнейшие ожоговые центры страны.
У Вероники лечение этапное, многолетнее, оно требует денег и времени. Например, чтобы поехать с ребенком на операцию, кто-то из родителей должен взять отпуск или отгул. Подопечные семьи фонда, говорит Орлеанская, часто сталкиваются с тем, что работодатель вынуждает их уволиться: «Возвращайтесь, когда ваш ребенок поправится».
Елизавета тоже сомневается, сможет ли после декрета вернуться к работе: «Веронике столько внимания нужно». В таких случаях помощь фонда, который сопровождает семью до поздних этапов борьбы с рубцами, особенно важна.
Врачи сразу предупредили Елизавету: «Операций будет очень много». Сколько – сказать трудно.
Весной Веронике пересадят кожу на ноге, там самый сложный рубец, завернутый. В прошлом году сделали операцию под коленом, после нее девочка месяц лежала в лангетке: запретили сгибать ногу, чтобы не разошлись швы.
«Вероника уже привыкла. Знает, что ей ножку лечат, все понимает. Даже когда лангетку снимаешь – она сначала боится ходить. А потом ничего, бегает. Слава богу, лицо не задело, у нас такая девчонка симпатичная», – говорит Елизавета.
Фото предоставлено фондом «Мир в каждый дом»
Веронике действительно повезло: лицо не пострадало. Но из-за ожогового шока девочка какое-то время не разговаривала. Сейчас даже из-за небольшого замечания воспитательницы в детском садике ребенок может упасть на снег, расплакаться. Это объяснимо.
Если ребенок получил ожог в раннем детстве, его подсознание все равно помнит, что было больно и страшно. С возрастом это может проявляться в виде тревожности, девиантного поведения. Родителям, уверена Елена Орлеанская, нужно чутко относиться к моральному состоянию ребенка и обращаться за помощь к психологам – у фонда есть такие специалисты.
«Мы не выбирали ожоговую историю – она сама нас выбрала»
Каждый месяц фонд «Мир в каждый дом» помогает примерно 30 детям по всей стране. Самое опасное время – новогодние праздники и летние каникулы, когда дети предоставлены сами себе. За две недели января фонд оказал помощь 21 ребенку.
«Весной и осенью чуть проще: дети ходят в школу, меньше опасных игр с жидкостью для розжига и петардами. Опасен может быть даже бенгальский огонек в руках ребенка, одетого в синтетическую маечку: она может загореться», – объясняет Елена Орлеанская.
Изначально фонд не занимался ожогами: учредители хотели в целом помогать детям. Среди первых подопечных оказался ребенок с ожоговой травмой. Ему помогли, и благодаря сарафанному радио потянулись родители других детей с ожогами.
«Мы не выбирали ожоговую историю – она сама нас выбрала. Мы поняли: какой смысл размениваться, если мы можем эффективно помогать при этой проблеме? Когда начинаем прицельно работать с определенными видами помощи, мы становимся эффективнее: мы умеем привлекать деньги, понимаем, что действительно ребенку нужно, как найти помощь, в какой санаторий отправить», – рассказывает Елена Орлеанская.
Если нужна помощь
Родители ребенка с ожогами могут написаться в чат WhatsApp или Viber +7 969 053 19 20 с понедельника по пятницу с 10 до 18 часов по московскому времени. Напишите небольшое письмо со следующей информацией: имя и фамилия ребенка, ваше имя, обстоятельства получения травмы, возраст ребенка, где лечились и где лечитесь, в каком городе вы проживаете. Задать дополнительные вопросы можно электронной почте help@fondmir.org.
Важная часть работы фонда – профилактика ожога и популяризация правил безопасности среди детей, родителей, воспитателей, учителей. Сотрудников фонда «Мир в каждый дом» можно пригласить в свою школу, детский сад или библиотеку на игровой урок – они расскажут, как вести себя с огнем. Это бесплатно, оставить заявку можно по электронной почте выше.